Н. А. Некрасову
По прочтеньи его стихотворения «Муза»
С невольным сердца содроганьем
Прослушал Музу я твою,
И перед пламенным признаньем,
Смотри, поэт, я слезы лью!..
Нет, ты дитя больное века!
Пловец без цели, без звезды!
И жаль мне, жаль мне человека
В поэте злобы и вражды!
Нет, если дух твой благородный
Устал, измучен, огорчен,
И точит сердце червь холодный,
И сердце знает только стон, ―
Поэт! ты слушался не Музы,
Ты детски слушался людей.
Ты положил на душу узы
Их нужд строптивых и страстей;
И слепо в смертный бой бросался,
Куда они тебя вели;
Венок твой кровью окроплялся
И в бранной весь еще пыли!
Вооруженным паладином
Ты проносился по долинам,
Где трав несется аромат,
Но ты их не хотел и видеть,
Провозглашая бранный зов,
И, полюбивши ненавидеть,
Везде искал одних врагов.
Но вижу: бранью не насытясь
И алча сердцем новых сил,
Взлетев на холм, усталый витязь,
Ты вдруг коня остановил.
Постой ― хоть миг! ― и на свободе
Познай призыв своей души:
Склони усталый взор к природе.
Смотри, как чудно здесь в глуши:
Идет обрывом лес зеленый,
Уже румянит осень клены,
А ельник зелен и тенист;
Осинник желтый бьет тревогу;
Осыпался с березы лист
И как ковром устлал дорогу, ―
Идешь ― как будто по водам, ―
Нога шумит… И ухо внемлет
Смягченный говор в чаще, там,
Где пышный папоротник дремлет
И красных мухоморов ряд,
Как карлы сказочные спят;
А здесь просвет: сквозь листья блещут,
Сверкая золотом, струи…
Ты слышишь говор: воды плещут,
Качая сонные ладьи;
И мельница хрипит и стонет
Под говор бешенных колес.
Вон-вон срыпит тяжелый воз:
Везут зерно. Клячонку гонит
Крестьянин, на возу дитя,
И деда страхом тешит внучка,
А, хвост пушистый опустя,
Вкруг с лаем суетится жучка
И звонко в сумраке лесном
Веселый лай летит кругом.
Поэт! Ты слышишь эти звуки…
Долой броню! Во прах копье!
Здесь достояние твое!
Я знаю ― молкнут сердца муки
И раны гнойные войны
В твоей душе заживлены.
Слеза в очах как жемчуг блещет,
И стих в твоих устах трепещет,
И средь душевной полноты
Иную Музу слышишь ты.
В ней нет болезненного стона,
Нет на руках ее цепей.
Цецера, пышная Помона
Ее зовут сестрой своей,
К ней простирают руки нежно ―
И, умирив свой дух мятежный,
Она сердечною слезой
Встречает чуждый ей покой…
Отдайся ей душою сирой,
Узнай ее: она как мать
Тебя готова приласкать;
Брось человеческого мира
Тщету и в божий мир ступай!
Он лучезарен и чудесен,
И как его не воспевай ―
Всё будет мало наших песен!
1853