Мой конь, узорной бронью скован,
Давно томится у ворот
И ждет, когда рожденный словом
Мой мир по слову оживет.
В ту ночь ― она черней вороны ―
Луна издаст тоскливый стон,
Как медный щит центуриона,
Когда в него ударит слон.
И лунный свет зеленой льдиной
Разбив о бронзу и чугун,
На каталаунской равнине
Воскреснет к бою старый гунн.
Давно томится у ворот
И ждет, когда рожденный словом
Мой мир по слову оживет.
В ту ночь ― она черней вороны ―
Луна издаст тоскливый стон,
Как медный щит центуриона,
Когда в него ударит слон.
И лунный свет зеленой льдиной
Разбив о бронзу и чугун,
На каталаунской равнине
Воскреснет к бою старый гунн.
