Двенадцать цезарей стоят.
Во всем величье, в тогах алых,
Чело увенчано, рот сжат,
На нескончаемых развалах
Двенадцать цезарей лежат.
И там, где, распирая стены
В час пик, проходит добрый люд,
В туннелях метрополитена
Двенадцать цезарей идут.
Идут, но слабо. Смотрит косо
На цезарей простой народ ―
На них сегодня нету спроса,
Их в руки мало кто берет.
Не опрокинут святотатцы
Алтарь Свободы и Добра,
Проскрипции не утвердятся
Единым росчерком пера.
И, выскочив на полигоны,
Всё в мире видя в свете квант,
Не выскочит в наполеоны
Артиллерийский лейтенант.
Не узаконит беззаконий
Велеречивый адвокат.
… Не раскупается Светоний.
Двенадцать цезарей
Лежат!
1964
Во всем величье, в тогах алых,
Чело увенчано, рот сжат,
На нескончаемых развалах
Двенадцать цезарей лежат.
И там, где, распирая стены
В час пик, проходит добрый люд,
В туннелях метрополитена
Двенадцать цезарей идут.
Идут, но слабо. Смотрит косо
На цезарей простой народ ―
На них сегодня нету спроса,
Их в руки мало кто берет.
Не опрокинут святотатцы
Алтарь Свободы и Добра,
Проскрипции не утвердятся
Единым росчерком пера.
И, выскочив на полигоны,
Всё в мире видя в свете квант,
Не выскочит в наполеоны
Артиллерийский лейтенант.
Не узаконит беззаконий
Велеречивый адвокат.
… Не раскупается Светоний.
Двенадцать цезарей
Лежат!
1964
