9
НОВАЯ БЕДА
Так кончив дело об окладе,
Обласканный министром, к дяде
Правдин поехал на обед,
Не думая нимало,
Какое новое его там горе ждало.
У всех почти людей при виде бед,
Которых сами не боятся,
Во глубине души охота есть смеяться,
А между тем у них премрачное лицо.
Всё это испытал квартальный над собою,
Когда Андрей Ильич, простясь с детьми, с женою,
У дома своего, без чувства, на крыльцо
Упал. Вокруг него квартальный суетился,
Ругая непроворных слуг.
«Меня ведут в тюрьму, мой друг! ―
Сказал Андрей Ильич, с слезами обнимая
Племянника. ― Всех участь ждет такая
Бесстыдина порук.
Я при займе его однажды поручился.
Ты знаешь, как он жил. Он вовсе разорился.
Сто тысяч за него я должен заплатить!..
Недолго мне осталось жить!
Что будет с дочерьми и с бедною женою!
Поди, Модест, как можешь, утешай:
Они в отчаяньи. Поди скорей! Прощай».
С растерзанной душою
Правдин глядел вослед ему,
И в сердце положил: я за него в тюрьму!
НОВАЯ БЕДА
Так кончив дело об окладе,
Обласканный министром, к дяде
Правдин поехал на обед,
Не думая нимало,
Какое новое его там горе ждало.
У всех почти людей при виде бед,
Которых сами не боятся,
Во глубине души охота есть смеяться,
А между тем у них премрачное лицо.
Всё это испытал квартальный над собою,
Когда Андрей Ильич, простясь с детьми, с женою,
У дома своего, без чувства, на крыльцо
Упал. Вокруг него квартальный суетился,
Ругая непроворных слуг.
«Меня ведут в тюрьму, мой друг! ―
Сказал Андрей Ильич, с слезами обнимая
Племянника. ― Всех участь ждет такая
Бесстыдина порук.
Я при займе его однажды поручился.
Ты знаешь, как он жил. Он вовсе разорился.
Сто тысяч за него я должен заплатить!..
Недолго мне осталось жить!
Что будет с дочерьми и с бедною женою!
Поди, Модест, как можешь, утешай:
Они в отчаяньи. Поди скорей! Прощай».
С растерзанной душою
Правдин глядел вослед ему,
И в сердце положил: я за него в тюрьму!