АНГЛИЙСКОМУ РАБОЧЕМУ
Вокзал оцепенел,/ онемевает док.
Посты полиции,/ заводчикам в угоду.
От каждой буквы/ замиранья холодок,
как в первый день/ семнадцатого года.
Радио/ стальные шеи своротили.
Слушают. / Слушают,/ что из-за Ламанша.
Сломят? / Сдадут? / Предадут? / Или
красным флагом нам замашут?
Слышу. / Слышу/ грузовозов храп…
Лязг оружия… / Цоканье шпор…
Это в док/ идут штрейкбрехера.
Море,/ им в морду/ выплесни шторм!
Слышу,/ шлепает дворцовая челядь.
К Болдуину,/ не вяжущему лык,
сэр Макдональд/ пошел церетелить.
Молния,/ прибей соглашательский язык!
Слышу―/ плач промелькнул мельком.
Нечего есть. / И нечего хлебать.
Туман,/ к забастовщикам/ теки молоком!
Камни,/ обратитесь в румяные хлеба!
Радио стало. / Забастовала высь.
Пусто,―/ ни слова,―/ тишь да гладь.
Земля,/ не гони! / Земля, ― остановись!
Дай удержаться,/ дай устоять.
Чтоб выйти/ вам/ из соглашательской опеки,
чтоб вам/ гореть,/ а не мерцать ―
вам наш привет/ и наши копейки,
наши руки/ и наши сердца.
Нам/ чужды/ политиков шарады, ―
большевикам/ не надо аллегорий.
Ваша радость―/ наша радость,
боль―/ это наша боль/ и горе.
Мне бы/ сейчас/ да птичью должность.
Я бы в Лондон. / Целые пять,
пять миллионов/ ― простите за восторженность! ―
взял бы,/ обнял/ и стал целовать.
[1926]