ФЕВРАЛЬ
Стекались/ в рассвете/ раненько-раненько,
толпились по десять,/ сходились по сто.
Зрачками глаз/ и зрачками браунингов
глядели/ из-за разведенных мостов.
И вот/ берем/ кто нож,/ кто камень,
дыша,/ крича,/ бежа.
Пугаем/ дома,/ ощетинясь штыками,
железным обличьем ежа.
И каждое слово/ и каждую фразу,
таимую молча/ и шепотом,
выпаливаем/ сразу,
в упор,/ наотмашь,/ оптом.
― Куда/ нашу кровь/ и пот наш деваете?
Теперь усмирите! / Чёрта!
За войны,/ за голод,/ за грязь издевательств ―
мы/ требуем отчета! ―
И бросили/ царскому городу
плевки/ и удары/ в морду.
И с неба/ будто/ окурок на пол ―
ободранный орел/ подбитый пал,
и по его когтям,/ по перьям/ и по лапам
идет/ единого сменившая/ толпа.
Толпа плывет/ и вновь/ садится на мель,
и вновь плывет,/ русло/ меж камня вырыв.
«Вихри враждебные веют над нами…»
«Отречемся от старого мира…»
Знамена несут,/ несут/ и несут.
В руках,/ в сердцах/ и в петлицах ― ало.
Но город ― вперед,/ но город―/ не сыт,
но городу/ и этого мало.
Потом/ постепенно/ пришла степенность…
Порозовел/ постепенно/ февраль,
и ветер стихнул резкий.
И влез/ на трон/ соглашатель и враль
под титулом:/ «Мы―/ Керенский».
Но мы/ ответили,/ гневом дыша: ―
Обратно/ земной/ не завертится шар.
Слова/ переделаем в дело! ―
И мы/ дошли,/ в Октябре заверша
то,/ что февраль не доделал.
[1927]