КАЖДЫЙ САМ СЕБЕ ВЦИК
Тверд/ пролетарский суд.
Он/ не похож на вату.
Бывает―/ и головы не снесут
те,/ которые виноваты.
Это/ ясно для любого,
кроме… / города Тамбова.
Дядя/ есть/ в губисполкоме.
Перед дядей/ шапку ломят.
Он,/ наверное, брюнет ―
у брюнетов/ жуткий взор.
Раз―/ мигнет―/ суда и нет!
Фокусник-гипнотизер.
Некто/ сел «за белизну».
Некто/ с дядею знаком.
Дядя/ десять лет слизнул ―
как корова языком.
И улыбкою ощерен,
в ресторан идет Мещерин.
Всё ему нравится,
все ему знакомы…
Выпьем/ за здравьице
губисполкома!
А исполкомщик/ спит,/ и мнится
луна/ и месяц средь морей…
«Вчера/ я растворил темницу
воздушной пленницы моей».
Товарищи,/ моргать нехорошо ―
особенно/ если свысока.
От морганий/ пару/ хороших шор
сделайте/ из этого листка!
Советуем/ и вам, судья,
сажать цветы,/ с поста уйдя.
[1928]