ЛИЛИЧКА!
ВМЕСТО ПИСЬМА
Дым табачный воздух выел.
Комната―/ глава в крученыховском аде.
Вспомни―/ за этим окном/ впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,/ сердце в железе.
День еще―/ выгонишь,/ может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,/ тело в улицу брошу я.
Дикий,/ обезумлюсь,/ отчаяньем иссечась.
Не надо этого,/ дорогая,/ хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно/ любовь моя―/ тяжкая гиря ведь ―
висит на тебе,/ куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят ―
он уйдет,/ разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,/ мне/ нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон ―
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,/ мне/ нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он любимую на деньги б и славу выменял,
а мне/ ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,/ и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,/ кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,/ что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек…
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,/ жадно дыша?
Дай хоть/ последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
26 мая 1916 г. Петроград