Портсигар в траву/ ушел на треть.
И как крышка
блестит/ наклонились смотреть
муравьишки всяческие и травишка.
Обалдело дивились/ выкрутас монограмме,
дивились сиявшему серебром/ полированным,
не стоившие со своими морями и горами
перед делом человечьим/ ничего ровно.
Было в диковинку,/ слепило зрение им,
ничего не видевшим этого рода.
А портсигар блестел/ в окружающее с презрением: ―
Эх, ты, мол,/ природа!
[1920]