ПОСЛЕДНЯЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ СКАЗКА
Стоит император Петр Великий,
думает:/ «Запирую на просторе я!» ―
а рядом/ под пьяные клики
строится гостиница «Астория».
Сияет гостиница,/ за обедом обед она
дает. / Завистью с гранита снят,
слез император. / Трое медных
слазят/ тихо,/ чтоб не спугнуть Сенат.
Прохожие стремились войти и выйти.
Швейцар в поклоне не уменьшил рост.
Кто-то/ рассеянный/ бросил:/ «Извините»,
наступив нечаянно на змеин хвост.
Император,/ лошадь и змей
неловко/ по карточке/ спросили гренадин.
Шума язык не смолк, немея.
Из пивших и евших не обернулся ни один.
И только/ когда/ над пачкой соломинок
в коне заговорила привычка древняя,
толпа сорвалась, криком сломана: ―
Жует! / Не знает, зачем они. / Деревня!
Стыдом овихрены шаги коня.
Выбелена грива от уличного газа.
Обратно/ по Набережной/ гонит гиканье
последнюю из петербургских сказок.
И вновь император/ стоит без скипетра.
Змей. / Унынье у лошади на морде.
И никто не поймет тоски Петра ―
узника, закованного в собственном городе.
[1916]