БЛАГОДАРЕНЬЕ
Вашингтон/ даже в пору зимы/ почему-то купается в зное,
Даже в самом разгаре зимы/ на прямых авеню/ почему-то печет,
И огромный костел/ уместился в окошке слепом;/ небольшое
Уместило оконце мое/ пламенеющей готики взлет.
Далеко от Христа/ этот белый костел,/ этот черный,
Негритянский, высокий, просторный,
Тесный от небывалого столпотворенья
Перед праздником Благодаренья.
Нынче службу впервые отслужит веселый
Черный ксендз. / Многонациональны костелы…
Слышу голос, усиленный в меру
Микрофоном. / Повсюду слышна
Речь ксендза―/ и меня удивляет она:
Не царя, не отечество славит,/ не веру,
А условья парковки машин у костела,/ которая категорически запрещена.
Неожиданный снег появляется над/ Вашингтоном ―
Прямо в зной.
Но пока не лежится ему на газоне зеленом,
На траве изумрудной, густой.
В то же время/ в костеле/ со всеми поющими встану
И услышу гитару, которая вторит органу,
Или наоборот.
И, раскачиваясь, пританцовывая вожделенно,
Весь костел за коленом выводит колено,
В духе битлзов поет.
Размышляю (быть может, наивно), ―
Значит, Богу все это ни чуть не противно,
Значит, Богу не чуждо и, может быть, даже/ угодно,
Что его непослушные чада/ и счастливо так и свободно
Под орган и гитару выводят псалмы.
Вашингтон ― это юг,/ только тень, только промельк зимы.
(А зима ― в Миннесоте, но ей не известно, какие
На нее возлагает надежды пришелец,
за все благодарный разнузданной/ темной стихии.
Он печется смешно и беспомощно не о себе:
Может быть, Миннесота озерная примет участье/ в судьбе,
Улыбнется последней любови его безответной,
Полуженщине, полуребенку с каким-то/ мятежным лицом
В мире страшном, который находится/ перед концом.
Приближающимся незаметно… заметно…)
2000