БЛОКАДА. НАЯВУ
(Из поэмы «Рубежи»)
Л. Озерову
С рельс/ руками/ отдирали лед мы.
Пар плясал/ над паровозною трубой.
Песни прозолоченной Олекмы
Пел солдат,/ сибирский зверобой.
Зацветала дальняя Олекма,
Золото червонное лилось.
Вологодский ветер/ рвался/ в окна,
Заглушая перестук колес.
А за горизонтом Ладога лежала,
А за Ладогой огромный город жил,
На морозе душный от пожара,
Втиснутый в кривые рубежи.
Да, Маяковский,/ в толстых словарях
таилось слово страшное: «Блокада».
Я жду атаку в пулковском кювете.
Направо―/ полыханье Ленинграда.
Над полыханьем высохший балтийский ветер.
Все словари в Москве. / Пути отсечены.
И я с июля не видал Москву.
Мне больше о войне не снятся сны.
Нет словарей. / Блокада. / Наяву.
……………….
Здесь болото/ по пояс. / Болото по плечи.
И такая тоска шалашей продувных,
Что под пулями/ год перемаяться легче,
чем какой-нибудь месяц в них.
Дневального/ холод/ прижмет к костру,
Сном окружив,/ свалит,
и запылает шалаш на ветру,
И поминай, как звали!
Промерзшие руки/ в огне почернели.
Растрескались. / В трещинах капли крови.
Мы над кострами прожгли шинели
И опалили брови.
… Суровей земли/ я нигде не видал.
Такую и выдумать/ нелегко.
Желтым пятном/ проступает вода,
Если снег проколоть штыком.
И тонут танки по самые башни.
И кажется нету совсем земли.
Задремлешь. / Проснешься. / И станет страшно.
Трясина/ вблизи,/ вдали.
На ней не сеять,/ ни жать,/ ни жить.
Она не кормит,/ не греет.
Зверь,/ не выдержав,/ прочь бежит.
А человек/ звереет.
… Четыре пальца раздирают рот
на ноте «си» над тучей ветровой.
Идут машины кувырком вперед,
Идут гуртом по черной мостовой.
Гулящий дождь, цыганский и грибной,
Дождь голубятников и голубей,
Свистящий, булькающий, проливной,
Дождь, разговаривающий со мной
По водосточной сломанной трубе.
Щекочет ноздри свист на ноте «си»
И турмана на ниточку берет.
Над черной крышей турман колесит,
Сквозь дождь упрямо пробираясь вброд.
Гуляют закадычные друзья,
Гремит по крышам листовая дрожь,
Прямой проспект навылет просквозя,
Гортанным свистом покрывают дождь,
Четыре пальца раздирают рот,
И я готов побиться об заклад,
Что каждый от рождения крылат, ―
Летит по крышам кувырком вперед.
Четыре пальца раздирают рот.
Над городом тяжелый свист повис,
Но голубятник переводит свист,
И свист летит сквозь тучи в синеву,
И, обессилев падает на сквер, ―
На мокрую прохладную траву.
Но с Ладоги торопятся ветра
И тучи поворачивают вспять.
И медленно июльская жара
На город опускается опять,
А голубь набирает высоту, ―
Он облетел все в мире города,
Но эту неземную красоту
Не встретил на планете никогда.
И сизый турман над рекой Невой
От счастья захлебнулся синевой….
1946