Я старожил своего батальона,
Черной/ дорожной воды/ пловец,
Знающий каждую пядь/ поименно ―
На ощупь,/ на цвет,/ на вес.
Грыз под Урицком/ последний и черствый
Сухарь,/ которому нет цены,
Видел/ блокадные/ куцые/ версты
На невоспетых/ путях/ войны.
Вершок отступленья―/ версты? / длинней,
Пядь ― длинней десяти.
Только на очень большой войне
Бывают такие пути.
Я проверил/ твердость земли
Собственными/ подошвами, ―
Мои пути,/ спотыкаясь, шли,
Они мне дались/ недешево.
Навзничь машины/ гремели с обочин,
За голенища/ ползли болота,
Каждый шаг/ был насквозь промочен
Невысыхающим/ терпким потом,
Потом,/ который твердым кристаллом
На гимнастерках у нас блестит.
Если рота/ шаги/ заплетает/ устало
И привала/ не ждет в пути ―
Слава/ солдатскому/ горькому/ поту,
Самому славному из потов,
Сопровождающему пехоту
По бездорожию всех фронтов!
…………..
Цветет над дорогою свистопляска ―
По перепонкам сухой горох.
Я оглох/ от усталого лязга,
Я от острого свиста/ оглох.
Жесткие листья/ секут щеку, ―
Я закрываю люк
И в смотровую скупую щелку
Вижу/ знакомую колею.
За утренним солнцем/ в упорный след
Идет она/ по большим дорогам,
По рубежам/ наших бегств и побед ―
В гусеницу/ и в ногу.
А кругом/ без конца и без края,
В полнокровной грозе/ половодьем бурля,
Вся набухшая,/ теплая/ и сырая,
Мне доверенная/ Земля.
1944