Фауста, как дымный пар, с земли,
И туча пусть в своем тревожном чреве
Меня сожмет, чтобы потом извергнуть
Лишь тело из дымящейся гортани,
Душе же дать на небо вознестись!
Часы бьют раз.
Уж полчаса ― и скоро час! О, если
Душа должна несть кару за грехи,
Всё ж пусть конец скорбям бессонным будет!
Пусть проживу в аду тысячелетье,
Сто тысяч лет ― и всё ж потом спасусь!
Но мукам душ проклятых нет конца.
О, для чего я одарен душой?
Иль для чего моя душа бессмертна?
О Пифагор! зачем твое ученье
Несбыточно? Душа, со мной расставшись,
Вселиться в зверя дикого могла бы.
Зверь счастлив: умер ― и душа его
В стихиях тонет. А моя душа
Всё жить должна, чтоб ныть от адской пытки.
Будь прокляты родившие меня!
Нет; будь я проклят сам! будь проклят бес,
Меня лишивший радостей небесных!
Часы бьют полночь.
Бьет полночь! полночь! Распадись ты, тело,
Чтоб дьявол не унес тебя в геенну!
Душа! рассыпься брызгами над морем
И в нем неуследимо пропади!
Гром. Входят бесы.
О, сжалься, небо! не рази угрозой!
Ехидны! змеи! дайте мне вздохнуть!
Не разевай ужасной пасти, ад!
Не приближайся, Луцифер! Сожгу
Все книги я свои… О, Мефистофель!