Мы любили друг друга любовью иной,
Чем в стихах воспевалось доныне.
Мы любили не чувством, а волей больной,
Изнемогшей в тоске и гордыне.
В своих ласках и ссорах мы лгали равно,
И от лжи своей много скорбели,
Но и счастье изведать нам было дано,
О котором поэты не пели.
По узору событий наш бледный роман,
Словно речь о погоде, ничтожен.
Но по боли сердечных невидимых ран
Он, как драма, печален и сложен.
Случай свел нас детьми, но не случай развел,
И не им наши жизни разбиты.
В наше сердце попал, в нашем сердце расцвел
Одиночества цвет ядовитый.
Чем в стихах воспевалось доныне.
Мы любили не чувством, а волей больной,
Изнемогшей в тоске и гордыне.
В своих ласках и ссорах мы лгали равно,
И от лжи своей много скорбели,
Но и счастье изведать нам было дано,
О котором поэты не пели.
По узору событий наш бледный роман,
Словно речь о погоде, ничтожен.
Но по боли сердечных невидимых ран
Он, как драма, печален и сложен.
Случай свел нас детьми, но не случай развел,
И не им наши жизни разбиты.
В наше сердце попал, в нашем сердце расцвел
Одиночества цвет ядовитый.
