Портрет
Я долго знал ее, но разгадать не мог.
Каким-то раздвоением чудесным
Томилась в ней душа. Ее поставил Бог
На рубеже меж пошлым и небесным.
Прибавить луч один к изменчивым чертам ―
И Винчи мог бы с них писать лицо Мадонны;
Один убавить луч ― за нею по пятам
Развратник уличный помчится ободренный.
В ее словах был грех и страстью взор горел,
Но для греха она была неуязвима.
Она бы соблазнить могла и херувима,
Но демон обольстить ее бы не сумел.
Ей чуждо было все, что мир зовет стыдливым,
И, в мире не признав святого ничего,
Она лишь в красоте ценила божество,
И грех казался ей не злым, а некрасивым.
И некрасивыми, как грех, казались ей
Объятия любви и материнства муки.
Она искала встреч и жаждала разлуки,
Святая без стыда, вакханка без страстей.