ночью закроешь глаза ―
темный поток мутно-сладкий:
то приварилась слеза
к небу графленой сетчатки
кровосмесительный вид:
море в горячке пожарной ―
нефть золотая горит
сердце земли леденит
черный раствор тринитарный
не зреньем крестным и не словом трудным
но слухом обветшалым неподсудным
но слухом игловерхим еле-еле
творить псалом в вечнозеленом теле
о, длить и длить почетные минуты
к сыпучей смерти направляя уды
кто не страшась огонька
кровосмесительной мести
держит в ежовых руках
жизнь и бюро путешествий?
все ли вы там заодно?
небо шуршит костяное
видишь: в Европу окно
тихо уходит на дно
золото слов нефтяное
я напоил зеленой кровью сердце
здесь мощи мира слава псалмопевца
здесь на болотной кочке стих распятый
здесь Пятый Рим возводится проклятый
и пьяницы синеют от кошмаров
в траншеях поэтических бульваров
пахнет кровавым жнивьем
тысячелетнего царства
бродит священник с ружьем
у закромов государства
служит а сам сторожит
чтоб никому не обидно
дальше мелькает как быт
страшно и пленка горит
дальше смешалось. Не видно
1981