В сером кошмаре трамвайно-колбасной войны
век опаршивел, друг потерялся рублевый.
Здесь даже дети, как черви, крупны, зелены,
словно весь мир ― заколоченный ящик дубовый.
Всё это ясно, и незачем тут говорить,
как мне мечталось в Содоме, безгрешном и мерзком,
вечную память как черную форму носить,
трогать прохладный металл на бедре офицерском.
сентябрь 1974