Баллада о веселом аптекаре
В пятом веке жили греки
(до и после нашей эры)
в этом южном городке.
И служил у них в аптеке
(до и после нашей эры)
старец с тросточкой в руке.
Нос орлиный, глаз совиный,
росту ― метр с половиной,
и к тому ― несметный взгляд!
Говорили: «Он колдует
по ночам ― и в ус не дует! ―
мастерит на всю Элладу
самый качественный яд.
Он прибил кабаньи чресла
к лапам льва ― и вышло кресло,
по бокам стоит прислуга,
инструментами стучит!
На огне бурлит посуда ―
череп тигра, горб верблюда,
а заместо поварешки ―
трость аптекаря торчит!
Для заправки, для затирки
льет аптекарь из пробирки
крокодиловые слезы,
жутких цветиков нектар,
высыпает из шкатулы
порошковый зуб акулы,
кошкин хвост, лягушью лапу ―
и смакует свой навар!»
От чумы и от холеры
(до и после нашей эры),
между тем, почтенный старец
спас немалое число…
Но число ужасных слухов
за аптекарем росло:
«Этот старец ходит в гости,
а в его заветной трости ―
белена и белладонна,
гипс, мышьяк и купорос.
Белена ― она цикута!
Белладонна ― бесит люто!
Кто-то гипса съел ― и слипся,
и подох, как жалкий пес!
Вы же помните Сократа?
Там цикута виновата!
Без аптекаря философ
не загнётся нипочем!
Целый час ходил несчастный,
чтобы яд жизнеопасный
добежал скорей до сердца
и сразил параличом!»
Жил аптекарь деловито,
умер он от дифтерита,
может быть, от малярии ―
каждый в мире этом гость!..
Завернули в плат холстинный
нос орлиный, глаз совиный,
росту метр с половиной
и ― таинственную трость!
Но ужасно были греки
любопытны в пятом веке
(до и после нашей эры)
в этом южном городке.
И они явились в гости
к мертвецу, владельцу трости,
и со скрипом он им отдал
трость, зажатую в руке.
С треском сломана вещица ―
в ней записочка таится,
нечто вроде заявленья
древнегреческим стихом, ―
он звучит свежо и сочно,
подражать ему порочно,
передам лишь содержанье
в изложении сухом:
«Жил я сто четыре года,
много вылечил народа.
Обо мне ходили слухи ―
тихий ужас, дикий бред!
Сочинял я их в моменты,
когда слаб был на ферменты,
без которых аппетита
ни к любви, ни к пище нет!»