Что мне стоило стать коростелью
и уйти хоть на птичьих ногах
из неволи, свинцовой метелью
убивающей мысли в мозгах?
Не безумье ли, яму копая,
ждать погибели, ужас вкушать,
если можно из этого края
выйти вон и свободно дышать?
Всюду ― воля и свет ненаглядный,
всюду люди живут по-людски…
Никогда я не буду нарядной
в царстве злобы, вражды и тоски,
никогда не узнаю, как нежно
я была бы возлюблена там,
где за мною бы ужас прилежно
с топором не ходил по пятам.
За морями свобода бескрайна,
за горами светло и тепло,
но какая-то страшная тайна
крепко держит меня за крыло.
Знаю, узел все туже и туже,
все черней и черней времена.
Знаю, скоро в погибельной стуже
буду заживо погребена.
Укрепи меня, Господи Отче,
дай мне долгие силы и путь,
если держишь все крепче, глубоче
испытуя сквозь русскую жуть.
В Медном Быке пытали огнем, особое устройство превращало крик жертвы в бычий рев, увеселяя публику
Строка из «Трактата о поэзии» Чеслава Милоша в переводе Н. Горбаневской.
1975