Исчезли те века, та речь, тот образ быта,
Посуда и бельё, и транспорт с бубенцом, ―
Но не исчезло то, что начисто забыто
И дышит на руке утраченным кольцом,
Которое скользит, как взгляд, лишённый цели,
Как голая душа, как воздух над рекой,
И вдруг ― слепящий свет, тот век, тот быт, те трели
Сполна возвращены забытою строкой,
Какой-то не такой, не здешней, не сейчасной,
Не знающей совсем ― как здесь себя вести,
Поэтому она не может быть несчастной,
Печататься хотеть, о Господи, прости…