Когда утерла полночь брызги быта,
Бельем и содой накормив корыта,
Мы пили чай, не зная, как назвать
Ту чашу горечи, которая испита.
В молчанье есть благоуханье речи,
Ее глубокий обморок от встречи,
Когда уместно камфару давать,
Втирая мяту в грудь, виски и плечи.
Перед окном сидела птичья стая
И, книгу неизвестную листая,
Известные стихи прочла о том,
Как ночевала тучка золотая.
Тогда отпрянул холод планетарный
И в мельхиоре вспыхнул мед янтарный,
Тебе он щедро осветил мой дом,
Мне осветил твой образ благодарный.
Герой и героиня той поры,
Когда судьба не падка до игры,
Мы ценим независимость друг в друге,
Не снизив цен на прочие дары.
Едва раздался голос в колыбели
И волны под луной поголубели, ―
Мы возвратились в разные природы,
Чтоб из-за нас они не огрубели.
Как быстро стало холодать отныне!
Зима в любой присутствует картине.
И мы с тобой достигли той свободы,
Когда тихонько плачешь ты в пустыне.
1973