Сирень
Великой нежностью апрель обременяет
Не на заре, когда он хладно чист,
А днем, когда на бирюзу меняет
Лиловых льдов тяжелый аметист.
И стеганку расстегиваю с горла,
Откуда шелест первой пары крыл
И водоплеск. И, булькая, поперло
Все то, что лед на четверть года скрыл.
Какое жженье в солнечном сплетенье,
Где, изгоняя облак табака,
Танцует куст египетской сирени,
Сырой, как замша на носу щенка!
Сообрази, дежурный доктор Горин,
Такую смесь лекарственных корней,
Чтоб каждый вдох и выдох не был болен
Сиреневым удушьем этих дней.
Иначе нежность, как воловья жила,
В меня войдет, как в масло или в мыло,
На ветер пустит нечто или душу,
Меня отпустит в море или в сушу.
1966