Вообразить нельзя, что львиный быт
Украсят человеческие шкурки
И пьяный лев на этих шкурках спит,
Гася об эти головы окурки!
Лев просто съест. Но, голод утолив,
Заложников не станет брать зубами.
Он не настолько всё-таки труслив,
Чтоб запасаться пленными рабами
И жрать своих, создав такой колхоз,
Где львы разводят львов… Он ― царь в натуре,
И власть над миром ― не его психоз,
И он не спит на человечьей шкуре.