Воспоминание
Из горящего поезда на траву
выбрасывали детей.
Я плыла по кровавому, скользкому рву
человеческих внутренностей, костей.
Пилот, который летал надо мной, ―
коричневая чума, ―
скалился и хохотал, как больной,
который сошел с ума.
Он реял в летающем сундуке,
в лобовое влипал стекло.
Я видела свастику на руке
и то, что со лба текло.
А еще я видела красный круг
паровозного колеса.
И от ужаса мне не хватало рук,
чтобы закрыть глаза, ―
потому что не двигался паровоз,
но кровавый туман и чад
от на месте вертящихся шел колес
и чугунный стонал рычаг ―
словно в локте согнутая рука,
оторванная от тела,
чтобы колеса паровика
посмертно она вертела!
Так на пятом году мне послал господь
спасенье и долгий путь…
Но ужас натек в мою кровь и плоть ―
и катается там, как ртуть!
И, когда засыпаю лицом к луне,
так горько во сне я плачу,
что слезы мои текут по стене,
в которой я память прячу.
1985