За каждою гранью ― свое мирозданье.
Смотри, я сейчас поднимаю листок.
Ты видишь ― под ним копошится созданье:
Стоножка? двухвостка? улитка? жучок?
За льдиной ― тюлени, за глыбой ― медведи,
За речкой ― селенье, за стенкой ― соседи,
Свое кукованье за каждой сосной,
И сердце ― за каждою клеткой грудной.
Весь мир поделен на мирки, на мирочки,
Куда ни толкнись ― номерки, номерочки,
Такие барьеры, такая раздельность,
Что вера невольно растет в запредельность.
… Зевали кефали, смотрели макрели,
Как в небо летучие рыбы летели ―
Не то, чтобы в небо, а чуточку ниже,
Но дальше от жижи и к солнцу поближе.
С восторгом проклюнувшегося орленка,
Они прорывались сквозь влажную пленку
И мчались по новооткрытым орбитам,
Подобно болидам и метеоритам.
И мне бы промчаться зазубренной тенью
Сквозь все отрицанья и недоуменья,
Сквозь все средостенья прорваться и мне бы
И рыбой, и рыбой, и рыбой ― по небу!