Все купно суеты играют мной во граде.
В неволе общества и в скуке и в досаде
Проходит день, и я, вздыхая, говорю:
«Жилища сельские! когда я вас узрю?
Когда позволено мне будет небесами,
Иль чтением, иль сном и праздными часами
Заботы жития в забвенье погрузить
И нивы своея произведеньем жить?»
О пиршества богов! я вами не прельщаюсь,
Коль в хижине моей с друзьями насыщаюсь,
Вспомоществуемый усердьем слуг моих
(И добрый господин не забывает их).
Не знает никаких чинов беседа наша,
И ходит вкруг стола общественная чаша
Без принуждения и частых перекор.
Приятный между тем заходит разговор
Не о домах чужих и дачах подгородных,
Но о предлежностях гораздо превосходных,
Которых здравый толк со счастьем сопряжен:
Извне ли человек или собой блажен?
Что к дружеству влечет ― корысть иль совершенство,
И что такое здесь верховное блаженство?
Около 1789