Скрипка стала оживать:
То раскатисто зальется
Русской песней, то несется,
Как молитва, в облака,
То как будто бы тоска,
Жалоба унылой девы,
То как ангелов напевы,
Торжество святых духов!..
Весь торжественный, без слов,
Без дыханья, без движенья,
Скрипки чудное он пенье
Слушает, ― и вдруг узнал,
И к груди своей прижал,
И не расстается с нею
Мыслью, сердцем и душою, ―
С скрипкой он теперь одно.
Непонятно, мудрено!
Их согласье всех задачит!
Он уныл ― и скрипка плачет!
Он восторжен ― и она,
Вдохновения полна,
Радует, мутит, терзает,
Двери неба отверзает!
Что? Вы скрипку не узнали?
Нет? Так Львова не слыхали!
1843
То раскатисто зальется
Русской песней, то несется,
Как молитва, в облака,
То как будто бы тоска,
Жалоба унылой девы,
То как ангелов напевы,
Торжество святых духов!..
Весь торжественный, без слов,
Без дыханья, без движенья,
Скрипки чудное он пенье
Слушает, ― и вдруг узнал,
И к груди своей прижал,
И не расстается с нею
Мыслью, сердцем и душою, ―
С скрипкой он теперь одно.
Непонятно, мудрено!
Их согласье всех задачит!
Он уныл ― и скрипка плачет!
Он восторжен ― и она,
Вдохновения полна,
Радует, мутит, терзает,
Двери неба отверзает!
Что? Вы скрипку не узнали?
Нет? Так Львова не слыхали!
1843