Из хаоса оледенелых рифм
Лишь несколько пытаюсь вырвать слов живых,
И знают только сны
О творческой неутоленной боли.
Но, как актер, в усильи все обнять.
Лишь для единой предназначен роли ―
Так размотаться силится клубок.
Но не распутать сотни длинных нитей,
И жизни всей заученный урок ―
Опять свивается в клубок событий.
И сердца бешеный, ненужный стук
Томит, как неизбежное проклятье,
И разорвет его растерянный испуг
Все тех же рук бессменное объятье.
Прага, 1926