Испытывал ли ты, что значит задыхаться
И видеть над собой не глубину небес,
А звонкий свод тюрьмы, ― и плакать, и метаться,
И рваться на простор ― в поля, в тенистый лес?
Что значит с бешенством и жгучими слезами,
Остервенясь душой, как разъяренный зверь,
Пытаться оторвать изнывшими руками
Железною броней окованную дверь?
Я это испытал, ― но был моей тюрьмою
Весь мир, огромный мир, раскинутый кругом.
О, сколько раз его горячею мечтою
Я облетал, томясь в безмолвии ночном!
Как жаждал я ― чего? ― не нахожу названья:
Нечеловечески величественных дел,
Нечеловечески тяжелого страданья, ―
Лишь не делить с толпой пустой ее удел!..
С пылающим челом и влажными очами
Я отворял окно в дремавший чутко сад
И пил, и жадно пил прохладными волнами
С росистых цветников плывущий аромат.
И к звездам я взывал, чтоб тишиной своею
Смирила б эта ночь тревогу юных сил,
И уходил к пруду, в глубокую аллею,
И до рассвета в ней задумчиво бродил.
И, лишь дыханьем дня и солнцем отрезвленный,
Я возвращался вновь в покинутый мой дом,
И крепко засыпал, вконец изнеможенный,
Тяжелым, как недуг, и беспокойным сном.
Куда меня влекли неясные стремленья,
В какой безвестный мир, ― постигнуть я не мог;
Но в эти ночи дум и страстного томленья
Ничтожных дел людских душой я был далек:
Мой дух негодовал на власть и цепи тела,
Он не хотел преград, он не хотел завес, ―
И вечность целая в лицо мое глядела
Из звездной глубины сияющих небес!
1884