ПО СЛЕДАМ ДИОГЕНА
Посвящается В. Слабошевичу
Я зажёг свой фонарь. Огоньком золотым
Он во мгле загорелся глубокой.
И по свету бродить я отправился с ним
То тропой, то дорогой широкой.
Я везде побывал ― у подножья божков
И любимцев прогресса и века,
И под кровлей забытых, презренных рабов, ―
Я повсюду искал человека.
Беспредельная, грозная мгла над землёй
Простирала могильные сени,
И во мгле окровавленной, страшной толпой
Шевелились и двигались тени.
Исхудалые, бледные, в тяжких цепях
Шли они трудовою дорогой
И тельцов золотых на усталых руках
Проносили с тоской и тревогой.
Если двое столкнутся ― безжалостный бой
Начинают безумные братья…
Льётся кровь, разливаясь широкой волной,
И гремят над толпою проклятья;
И напрасно безумцев разнять я хотел,
Говоря им о правде и Боге:
Этот бой беспощадный повсюду кипел
На тернистой житейской дороге!
И с улыбкой, исполненной злобы глухой,
С высоты своего пьедестала
Беспредельно царил над развратной толпой
Гордый призрак слепого Ваала.
Где же люди? Тоскующий взор не встречал
Ни любви бескорыстной, ни ласки;
Только стон над землёй утомлённой стоял,
Да с безумным весельем повсюду звучал
Дикий грохот вакхической пляски.
Где же жизнь? Неужели мы жизнью зовём
Этот мир без лучей идеала?..
И ушёл я поспешно с моим фонарём
Из мятежного царства Ваала.
Я хотел отдохнуть на просторе полей
От бесплодных и долгих исканий,
От разврата и злобы погибших людей,
От жестокой борьбы и рыданий.
Предо мной расстилалась туманная даль…
Ночь повсюду безмолвно дремала,
И подруга раздумья ― немая печаль
На душе словно камень лежала.
Грустно, грустно кругом. Никого ― кто бы мог
Облегчить накипевшую муку,
Кто б в неравной борьбе мне участьем помог,
Протянул бы по-дружески руку…
Люди-братья! Когда же окончится бой
У подножья престола Ваала
И блеснёт в небесах над усталой землёй
Золотая заря идеала!
1879