Я так тоскою был разрушен,
что, если плакал я о ней,
плач был и жалок, и бездушен,
и не было в слезах лучей.
И был ваш образ нарисован
рукой земной, душой земной;
был Ангел глубоко закован,
но был закован предо мной.
Тоска не отнялась. Сильнее
вонзились острые мечи,
но стал я выше и бледнее
и дрогнули в слезах лучи.
16. VI. 1907