Последний рубль ― дорог,
Последний день ― ярок,
Их не отнимет ворог,
Их не отдашь в подарок.
Последняя любовь ― самая ласковая
И с сединкою на виске.
И приходит она, ополаскивая
Сердце в горечи и в тоске.
И отдашь ее тем, которым
Не нужна ее тишина,
Не нужна ее вышина.
Но душа, овладев простором,
Будет горечи лишена.
Ибо, памяти зов послушав,
Вспомнишь ты, как в былом и сам
Брал и комкал чужие души,
Обращенные к небесам.
Харбин, 1930
Последний день ― ярок,
Их не отнимет ворог,
Их не отдашь в подарок.
Последняя любовь ― самая ласковая
И с сединкою на виске.
И приходит она, ополаскивая
Сердце в горечи и в тоске.
И отдашь ее тем, которым
Не нужна ее тишина,
Не нужна ее вышина.
Но душа, овладев простором,
Будет горечи лишена.
Ибо, памяти зов послушав,
Вспомнишь ты, как в былом и сам
Брал и комкал чужие души,
Обращенные к небесам.
Харбин, 1930