Д. д'Л.
Ты хочешь наврать. Ты не можешь вместиться
В отвислую наглость, когда
Заломленных звуков срамное бесстыдство
Вступает в остатки стыда.
Вплотную приникнув, лукавое горло,
Наполнено песней седой,
По женскому телу невнятно и гордо
Шевелит глубокой водой.
С усмешки, от шеи стекает похабно
Дебелая дрожь до грудей,
Где в дроби сосков, отвращеньем озябнув,
Всё низится, низится… где…
Ты знаешь биенье. Мелодия скрытно
Струится с туземных руин.
О чем ты тоскуешь? Условия ритма
Разнюханы счастьем твоим.
Убитые руки цыганского пенья
Погибнут в глуши без неё,
Без запаха, голоса, пепельной тенью,
Как бедное сердце моё.
23.X. 1930
Ты хочешь наврать. Ты не можешь вместиться
В отвислую наглость, когда
Заломленных звуков срамное бесстыдство
Вступает в остатки стыда.
Вплотную приникнув, лукавое горло,
Наполнено песней седой,
По женскому телу невнятно и гордо
Шевелит глубокой водой.
С усмешки, от шеи стекает похабно
Дебелая дрожь до грудей,
Где в дроби сосков, отвращеньем озябнув,
Всё низится, низится… где…
Ты знаешь биенье. Мелодия скрытно
Струится с туземных руин.
О чем ты тоскуешь? Условия ритма
Разнюханы счастьем твоим.
Убитые руки цыганского пенья
Погибнут в глуши без неё,
Без запаха, голоса, пепельной тенью,
Как бедное сердце моё.
23.X. 1930