Шёл я ночью полевой
Мимо порослей деревни.
Каждый шаг мой, как левкой,
Отрывался в воздух древний.
Ночь катилась по ноздрям
Запахом своих угодий.
Я размяк: ну, просто срам,
Совершенно не по моде.
Что́ в земле? Что́ в небесах?
Что за лёгкость нежной дружбы?
И на кой мне это лях
После города и службы?
Чтоб освоить экстатичность,
Я устроил неприличность:
Но она, журча, бежит,
Не нарушив стройный вид.