Я вас не звал, воспоминанья:
Вы сами добрели ко мне
Остановить покой изгнанья,
Ну, хоть бы в своевольном сне.
Не сила времени, не свойства,
Приличествующие всем,
Внушают злость и беспокойство
Сегодняшней отрыжке схем.
Нет. Ветренность и человечность.
Полярность солнца и воды.
Желанье, мудрость [и] беспечность.
( ― Уж лучше не пущать туды!―)
Что делать с сердцем, делать с сердцем,
В котором слабости ― нема́,
В котором плавает всё сердце,
Как в проруби клочок дерьма?
Нет остановленности сдвигу,
Покой ― затея для детей.
Тот, которому книга в фигу,
Сам себя подтыкает ей.
Сверх сил подвластные теченью,
Растем мы длинно вкривь и вкось,
Покорны каждому ученью,
Какое б там ни завелось.
А сердце бьётся, кровь кружится,
Незнаемый ведётся счёт
Всему, что всё равно случится
Со всем тем, что, пожив, помрёт.
Вы сами добрели ко мне
Остановить покой изгнанья,
Ну, хоть бы в своевольном сне.
Не сила времени, не свойства,
Приличествующие всем,
Внушают злость и беспокойство
Сегодняшней отрыжке схем.
Нет. Ветренность и человечность.
Полярность солнца и воды.
Желанье, мудрость [и] беспечность.
( ― Уж лучше не пущать туды!―)
Что делать с сердцем, делать с сердцем,
В котором слабости ― нема́,
В котором плавает всё сердце,
Как в проруби клочок дерьма?
Нет остановленности сдвигу,
Покой ― затея для детей.
Тот, которому книга в фигу,
Сам себя подтыкает ей.
Сверх сил подвластные теченью,
Растем мы длинно вкривь и вкось,
Покорны каждому ученью,
Какое б там ни завелось.
А сердце бьётся, кровь кружится,
Незнаемый ведётся счёт
Всему, что всё равно случится
Со всем тем, что, пожив, помрёт.