Я вам сказать хотел бы много,
Все то, что на сердце лежит,
Что тайной, внутренней тревогой
Все эти дни меня томит.
Пусть никогда не донесется
До вас пустынный голос мой,
Пусть только мне в мечте одной
Вниманье ваше отзовется, ―
Довольно! Я воображу,
Что вы со мной, что в вас пробудит
Участье то, что я скажу,
И мне, быть может, легче будет.
В себя печально заглянуть
Пришлося мне в уединенье ―
И тяжело вздохнула грудь!
В душе нашел я опустенье…
Нашел, что смертный холод жмет
Мне сердце ― и оно остыло…
Ужели время все сгубило
Уже тем самым, что идет,
Идет так долго, пусто, вяло,
Что просто жить душа устала?
То, чем она была полна,
Ее не греет, не тревожит,
И уж бесчувственна она,
И уж любить она не может…
И показалось мне, что я
Вас не люблю ― а то, что было,
Напрасно душу шевелило,
Что вся любовь была моя
Одним болезненным движеньем
Последней юности, огня
Последней вспышкою, ― и я
Проститься должен с сновиденьем,
Душой погасшею истлеть,
Состарясь сердцем, замереть.
И что ж я делал в самом деле?
Умел ли вам сказать доселе,
Как я страдаю, как люблю,
Как вам бы отдал жизнь мою?
Пред вами пал ли на колени?
Рыдал ли я у ваших ног?
Или себя я превозмог?
Блаженство внутренних мучений,
Как тайну неба затая
Там где-то свято и глубоко, ―
Умел ли с этой тайной я
Гореть и гаснуть одиноко?
Нет, нет! Любовь моя есть ряд
Полунадежд, полупризнаний,
Полунесказанных страданий,
Полусказавшихся отрад.
О! Так ли любят? Боже, боже!
И что ж осталось от всего?
Тетрадь стихов, где вечно то же
Сказалось ― больше ничего?
И те, когда я их читаю,
Так жалки кажутся, смешны,
Натянуты и холодны,
Что я себя в них презираю.
И что ж я сделал для любви?
Брался за кисть ― и бросил снова…
Тоска сухая вновь готова
Снедать бесплодно дни мои.
Скажите мне! Ужель душою
Я опустел и вас забыл?
Иль никогда вас не любил
И только жил я сам с собою,
Чтоб жизнь пустую как-нибудь
Занять и время обмануть?
Так я пишу в ночи безгласной
И так томлюсь… и много дум
Испуганный тревожат ум,
И сердцу больно, сердцу страшно.
Зачем я жил? Зачем живу?
Я жил, желал, страдал, стремился,
Терялся в грезах наяву…
И что ж нашел? чего ж добился?
Где вера? истина? любовь?
И нет любви, ничтожно знанье,
И веры нет ― и скучно вновь
Все те же повторять страданья;
И скучно жить, и страшно жить,
Жить и не верить, не любить!
Давно хотелось мне стихами
Путь человека описать,
Который с первыми лучами
Оставил дом. Ему дышать
В прохладе утренней раздольно.
Проснулась птичка с песней вольной;
Она летит, она поет,
И жить и петь ей наслажденье;
И вдаль следить ее полет,
Ее заслушиваться пенья
Так хорошо, что можно в том
Душою вовсе погрузиться
И будто в чудном сне забыться.
И вот развеялись кругом
Тумана утреннего тени,
И зелен лес, и робко в нем
Заводит шепот лист с листом,
И пахнут свежие сирени.
Поток серебряной струей
Звенит о камень, злак поляны
Сверкает трепетной росой,
И юн и ясен день румяный.
И жизнь свежа, и жизнь ясна,
И сердце бьется жизнью новой,
Душа тепла, душа полна,
Молитва с уст звучать готова…
Но дале в путь! Уж смолк поток,
Дол шире, солнце пышет ярко;
Поник головкою цветок,
Дышать безмолвной птичке жарко.
И путник, будто утомлен,
Ступает медленно и вяло,
И вдаль печально смотрит он,
Душа сгрустнулась и устала.
Как дальний сон, как смолкший звук,
Воспоминание тревожит
Картиной утра; но уж дух
Знать прежней радости не может.
И дале в путь! И степь кругом,
И взор конца не различает,
И знойно день налит лучом,
Трава желтеет и сгорает,
Уж пеплом стал степной ковыль,
Уже земля калится в пыль,
И с диким свистом ветер жгучий,
Беснуясь, носит прах летучий.
И путник дале хочет в путь,
Но все усилья тщетны стали;
Уста засохли, щеки впали,
Трепещет, задыхаясь, грудь,
И в нем, как в выжженной равнине,
Сгорела жизнь; проклятья стон
Извлечь чуть внятно может он
И, мертвый, падает в пустыне.
Про этот путь уж я давно
Хотел писать; но ныне муки
Не просят рифмы; мимо звуки
Проносятся; затворено
Уже для них тупое ухо;
Я стар; ушли мечты мои ―
И жизнь стихов, и жар любви,
И только сердце ноет глухо.
Так я удушливой тоской
Томился трудно в час ночной, ―
И вот светать уж начинало…
Иной рассвет в родной стране
Тогда пришел на намять мне,
И сердце вдруг затрепетало,
И слезы брызнули из глаз…
О! много, много значат слезы
В часы, когда волнуют нас
Души убийственные грозы!
Я плакать так давно не мог,
И сладки мне те слезы были;
Они мне душу освежили,
Как летний дождь больной цветок,
О нет! скажите ― ведь не может
Душа забыть любви своей?
Минутно жизнь ее тревожит,
Но тяжкий гнет сухих скорбей
Еще в ней жизни не задушит,
Ее святыни не нарушит,
И в тайной глубине своей
Источник слез она откроет
И след унынья ими смоет,
Воскреснет чище и светлей,
Полна любви, полна желаний,
Полна молитв, и теплоты,
И грусти, и святых страданий,
Рожденных ей от полноты.
Возьмите эти слезы ныне!
Их память вызвала о вас;
Она в душе отозвалась,
Как жизни дух в немой пустыне…
И снова веет мне весной,
И снова небо безмятежно,
И снова в сад зеленый мой
Слетела птичка с песней нежной,
Возьмите вы в слезах моих
Моей любви и свет и муку…
Когда б я выплакать мог их
На вашу беленькую руку,
Быть может, вы могли б понять ―
Как хорошо, любя, страдать,
Слезами сладко упиваться,
Как сладко сердцу верить в сон,
Что для души так вечен он,
Как вечно чувство… О! не ложно
То чувство чистое любви,
Оно нелегкий пыл в крови,
И потушить его не можно.
Возьмите! Ваши слезы эти!
И заплатите мне слезой,
Слезой участья… Боже мой!
Ведь только надо мне свете,
Чтоб в жизни миг отрады знать!
От вас иного чувства ждать
И грезить смею я едва ли…
И дай бог вам всю жизнь не знать
Душевной бури иль печали…
Но дайте мне слезу одну
Обыкновенного участья:
Я в смертный час вас вспомяну
За этот миг живого счастья!..
Недавно видел я во сне,
Что вы цветов прислали мне,
Их память живо сохранила…
Скажите! Что бы это было?
Что этот сон?.. Так просто сон?
Иль что-нибудь да значит он?
Но вы далеко! Голос мой
Один звучит и замирает,
Мечта уходит за мечтой,
И грусть восторги заменяет…
О! замолчу! смирю печаль,
Покоя сердца не нарушу;
Боюсь взглянуть на жизни даль,
Боюсь взглянуть себе я в душу!..
, июнь