Выхожу один я на дорогу…
М. Л.
Выхожу во тьму, в ночную осень.
Предо мною путь мой ― двадцать восемь
Пройденных, необратимых лет.
Все они уже непоправимы
И грозны, как в небе серафимы,
И незримы, будто их и нет.
Жизнь моя! Душа! Надежды! Тело!
Дyx ли, персть! Земная скорби тишь
Всё взяла. Стою осиротело
И молчу, едва ль не плачу лишь.
Всё прошло: и грусть, и злость, и радость.
Вот так на! Задушенная младость…
И мечты, и к счастью интерес…
Не влекут ни близи и ни дали.
Замкнут круг. Тесны горизонтали.
Да и дров одних, чем дальше в лес…
Что ж! Молчу наедине с душою,
Да гляжу, что осень хороша.
И хотя во мне скулит душа,
Боль её мне кажется чужою.
1972
М. Л.
Выхожу во тьму, в ночную осень.
Предо мною путь мой ― двадцать восемь
Пройденных, необратимых лет.
Все они уже непоправимы
И грозны, как в небе серафимы,
И незримы, будто их и нет.
Жизнь моя! Душа! Надежды! Тело!
Дyx ли, персть! Земная скорби тишь
Всё взяла. Стою осиротело
И молчу, едва ль не плачу лишь.
Всё прошло: и грусть, и злость, и радость.
Вот так на! Задушенная младость…
И мечты, и к счастью интерес…
Не влекут ни близи и ни дали.
Замкнут круг. Тесны горизонтали.
Да и дров одних, чем дальше в лес…
Что ж! Молчу наедине с душою,
Да гляжу, что осень хороша.
И хотя во мне скулит душа,
Боль её мне кажется чужою.
1972