ИДИЛЛИЯ XIX
Дамет
Дамета застигнула ночь на пути ―
Он шел из соседства обратно ―
Не близко еще оставалось идти,
А время так было приятно:
Зефир утомленный едва колебал
Кудрявые бука вершины;
Свод неба звездами усеян блистал;
Дремали во мраке долины.
Пастух осмотрелся и лег отдохнуть.
Величие ночи его поражало,
Священный восторг проливало во грудь,
К благим помышленьям склоняло.
«О ночь! ― говорил он, ― с каким завсегда
Особенным сердца движеньем,
Простертый на холме иль скате пруда,
Смотрю на твое приближенье!
«Познайте! ― однажды жрец Панов сказал. ―
Цветок, попираемый мною,
Кузнечик, который теперь прокричал,
Таясь под густою травою,
Не меньше о славе творца говорят,
Как горы, дубравы и воды!»
Он прав; сей урок повторял я стократ,
Дивяся устройству природы.
Приятно повсюду ее наблюдать,
Земли красотой любоваться;
Но взором по звездному небу блуждать,
В безмерности тверди теряться
Едва ль не приятней всего для меня!
В себя самого погруженный,
Я часто не вижу, как вестница дня
Восток расцветит омраченный.
И если случится, что Мирра моя
Те чувства со мной разделяет, ―
Всю сладость тогда познаю бытия!
В восторгах душа утопает,
И слезы лиются обильной струей!
О боги! молю вас, храните
Жизнь Мирры моей дорогой!
Блаженство мое продолжите!
С тех пор как люблю и взаимно любим,
Я сделался лучше, добрее!
Но только ли? к вам, всеблагие, самим
С тех пор прилепился сильнее,
И даже как будто стал выше душой!
О боги! молю вас, храните
Жизнь Мирры моей дорогой!
Блаженство мое продолжите!»
Дамет, отдохнувши, пошел, но мечты
Всё юноши грудь волновали;
Меж тем соловьи, оглашая кусты,
Дорогу его сокращали.
1819