Первая пушка
Первая пушка была рассчитана на любопытство врага,
и число частей ее ― по числу врагов.
На левом берегу Ворсклы возвели водяные меха,
а между ними ― колонну со скобкой для рычагов,
по краям которых подцеплены широкие платформы.
В ботфортах, заказанных для данного офорта,
люди вереницей шли с платформы на платформу и обратно,
такие весы поочередно давили на меха,
получался массовый насос, выталкивающий два заряда
и дающий общее распределение греха.
Меха и колонна покоились на шестиколесном помосте,
а вдоль реки пробегала кожаная кишка,
надуваясь от насоса, она гнала колеса и вместе
всех артиллеристов, удивленных слегка.
Копиисты писали машину на облаке, палящую лагом,
в этом был урок мореходного и авиа-духа,
и косила врага, как вертлюг разболтанная костомаха,
колеса за ее спиной напоминали два уха.
Пушка могла быть разобрана на мельчайшие частички
и разнесена по свету в нагрудных карманах армий,
спрятана за щеками или вплетена в косички
и т[э] п[э], что еще не перенято нами.
Представим, что враг стоит напротив ствола.
Выстрел! ― стрела соединяет грудь и спину,
тело руками обхватывает бесконечную машину,
тщится, становясь меньшим узлом большего узла.
И немедленно выравниваются весовые качели,
а тот солдат, что составил перевес,
взлетает, как завитушка мадонны Боттичелли,
и уходит за Малобудищанский лес.
И спалили конструкцию, в дыму не увидев ни зги.
Кто знал, что паровоз эту тьму растревожит?
«У него, ― писал Маркс, ― было в сущности две ноги,
которые он попеременно поднимал, как лошадь.»