Ты, комар, звенел в поэме,
в Петербурге, в Вифлееме,
жалил автора «Аморес»,
не жалел свиньи в помоях,
выходи на резкий свет,
сдай поэту свой стилет!
Хором Солнце заслоняя,
как фата, сияет стая,
разворот и ― черным крапом
вы качаетесь под небом.
Что такое небеси?
Закругленье на скругленье,
точка, тачка без оси.
В комаре ли, в Вавилоне,
свиты тысячи мелодий,
кровь правителя и зека,
лошади и человека,
Лига Наций наш комар,
он ― инцест, пунцовый шар!
Вот сидит комар-мечтатель
на виске, как выключатель.
Чин кровавого побора.
Хочет грифелем Памира
на арктическом щите
написать: я в пустоте.
Ты всему эквивалентен,
ты пустотами несметен,
комарье с деньгами схоже,
только те ― одно и то же.
Облак твой легко умел
строить формы наших тел.
Вы составились в такого…
Полетела ваша лава
над гуляющим Стокгольмом
казаком краеугольным
к северному королю.
Он заглатывал пилю —
лю. А вы перед монархом
вывели своим манером
кровеносную систему,
как разбитая об стену
вдрызг бутылка каберне, ―
капля в каждом комаре!
Вы казались человеком
шведу. ― Что мне здесь под снегом
чахнуть! ― Карл вскрикнул. ― Гарвей
опрокинут мощью армий,
есть иные смыслы крови! ―
И направился к Полтаве.
Ты, комар, висишь над битвой,
в парикмахерской ― над бритвой,
воин, поднятый на пиках, ―
на своих ногах великих
над сражением ― комар
от ужора умирал.
Умирал, но ― обожая
Марфу. Губы освежая ―
Марфой. Где она ложится,
в картах чертится граница,
начинается война,
комаровичей весна.
Он за Марфой паром вьется
в виде что ли пехотинца,
энского полка эпохи
Северной войны. В дороге
по стране с названьем «У»
все доступно комару.