Большому
Налим и сом не вырвутся из сети,
Но всюду путь открытый для малька.
Оса, звеня, не разозлит силка,
И в рай легко проскальзывают дети.
Полушкою не дорожат в бюджете,
За «кровь ― любовь» не рвут черновика:
Ведь иногда шершавая строка ―
Смирнейшая в отточенном сонете.
Тьма выходов у жалкой мелюзги,
А к сильному безжалостны враги, ―
Но высится громоотвод, готовый,
За тленное, за хрупкое скорбя,
Навлечь удар последний на себя.
… А ты зачем не двадцативершковый?
31. V. 1974