Эпигоны
Была земля прекрасней и моложе,
невинней был и проще человек,
который засыпал на жестком ложе
невдалеке от первозданных рек.
Ему не лгали девственные краски,
его не искушала крутизна:
чудесные рассказывала сказки
ему большая, близкая луна.
Смирялись молнии, смолкали громы,
когда поэт, похожий на царя,
за вдохновеньем шел тропой знакомой,
с природою, как равный, говоря.
Как он велик, тот первый, светлолицый,
который радугу назвал мостом,
закатом ― смерть, большое счастье ― птицей,
огнем ― любовь, и женщину ― цветком!
Теперь иначе. Солнце жизни гаснет.
И мы, поэты сумерек и зим,
не веря в сказки, сочиняем басни,
не видя звезд, о хлебе говорим.
Единый голос нам уже неслышим,
единый лик дробится в зеркалах.
Мы не творим, но равнодушно пишем
стихи о книгах, книги о стихах.
19. V. 1953