Я перезрел, а ты еще горяч,
Хотя в крови скользят прослойки гнили ―
Лысеющий: тебя не сохранили
Ни колдовство, ни видимость удач.
Ведь юноша, преследующий мяч
И в пять минут съедающий полмили,
Неуловим: упрямца не сломили
Ни похвалы, ни твой беззвучный плач ―
Запрятанный ― наедине, в подушку:
Как ты меня, он продал за полушку
Всего тебя, за женскую любовь.
Ты оттолкнул меня ― и вот расплата:
Как я теперь, и ты себя готовь
К зияющей бессмыслице заката.
6. IX. 1986
Хотя в крови скользят прослойки гнили ―
Лысеющий: тебя не сохранили
Ни колдовство, ни видимость удач.
Ведь юноша, преследующий мяч
И в пять минут съедающий полмили,
Неуловим: упрямца не сломили
Ни похвалы, ни твой беззвучный плач ―
Запрятанный ― наедине, в подушку:
Как ты меня, он продал за полушку
Всего тебя, за женскую любовь.
Ты оттолкнул меня ― и вот расплата:
Как я теперь, и ты себя готовь
К зияющей бессмыслице заката.
6. IX. 1986