Плещут бешеные знаки
в море бурного письма.
Я сижу в осеннем мраке,
очарованный весьма.
Топот слов похож на шепот,
голос входит как прибой,
и огромный неба опыт
собрался над головой.
Я читаю. Фраза тучей
оседает на губах,
а звезда, звезда в падучей
так и бьется на волнах.
Вечер тонок был до смерти
и тянулся, как тесьма,
на голубеньком конверте
торопливого письма.
Милый друг! С моим сомненьем
всё свершается легко,
и встают стихотвореньем
мир, и вечер, и письмо.
29 ― 30 января 1934