Шуршит сухой поток задумчивых лесин,
и ветерок летит, как шарф капризный,
и милая глядит с прелестной укоризной
в коричневых зрачках, оправленных в колечко…
Рамо пленительный, торжественный Расин! ―
Играет светлая пастушеская речка,
журчит под пальцами веселый клавесин,
и чувство чудное разыграно по ноткам.
Персты бегут в изнеможеньи кротком,
и ноготки стучат, что башмачки
пастушечьи. Течет девическая речка
и совершенные лепечет пустячки. ―
Торжественный Расин, любезнейший Ватто! ―
Миниатюрный день, оправленный в колечко,
философы поют, как зяблики в пальто.
По парку фрейлиной береза, вся седая,
в душистом парике бредет, и ей вослед,
лукаво кланяясь и приседая, ―
пленительный Рамо, насмешливый Дидро!
курчавые кусты выводят менуэт.
И милая глядит с прелестной укоризной,
родимая глядит любезно и хитро.
А музыка в душе еще не улеглась.
Щеголеватый день ― маркиз капризный
щебечет веером и щурит карий глаз.
Тебя, как старину, не отданную теткам,
люблю ― Дидро, Ватто, Расин или Рамо! ―
И клавесин бежит, разыгранный по ноткам,
и чувство чудное играется само.
20 мая 1942 ― 1961