Стоит сентябрь больницей кроткой ―
палаты золотых утрат.
Зачем дружу с лихой чахоткой
и лихорадке грустной рад?
Идет по каплям вечер мелкий,
лекарство пью без дрожи я.
Так будь же паркой и сиделкой
по жизнь мою, ворожея!
И, всё ничтожное итожа,
скажу ― как стукнувшись о дно:
ужель теперь душа и кожа ―
неисцелимое одно?
Так будь же нежною знахаркой,
бери меня, врачуй и ври,
а если нет ― наплюй, нахаркай
и кровь ногою разотри.
8 апреля 1965