Встал рассвет и вышел на озера,
пал туман на синие моря,
и пошли писать златые горы
каменные кренделя,
Всенародным эхом прокатилось
утро по затверженным холмам.
Сколько кленов, лип, дубов столпилось
и мелькает здесь и там!
Путешествуй, коль не надоело,
по классическим долинам и,
спотыкаяся на слове то и дело,
слушай, как умолкли соловьи.
Вспоминай, коли еще не трудно,
утро, ночь, мечтательный монах!
Или спи, как Цезарь, непробудно
в грамматически знакомых временах.
Луг растрепанный бежит по кругу…
Ринется ли в омут головы,
где хранят реки рыдающую руку
и запутанную речь травы,
где мешают плач слепых мелодий
с годовалой радостью ребят,
где мешают медленной природе
спать, как тысяча веков назад?
Я иду на озеро с рассветом
и за ветром девичьим слежу,
говорю с самим собой и в этом
нехорошего не нахожу.
9 ноября 1933 ― 19 июня 1936
пал туман на синие моря,
и пошли писать златые горы
каменные кренделя,
Всенародным эхом прокатилось
утро по затверженным холмам.
Сколько кленов, лип, дубов столпилось
и мелькает здесь и там!
Путешествуй, коль не надоело,
по классическим долинам и,
спотыкаяся на слове то и дело,
слушай, как умолкли соловьи.
Вспоминай, коли еще не трудно,
утро, ночь, мечтательный монах!
Или спи, как Цезарь, непробудно
в грамматически знакомых временах.
Луг растрепанный бежит по кругу…
Ринется ли в омут головы,
где хранят реки рыдающую руку
и запутанную речь травы,
где мешают плач слепых мелодий
с годовалой радостью ребят,
где мешают медленной природе
спать, как тысяча веков назад?
Я иду на озеро с рассветом
и за ветром девичьим слежу,
говорю с самим собой и в этом
нехорошего не нахожу.
9 ноября 1933 ― 19 июня 1936