Выходит охотник, сжимая ружье,
взлетает сорокопут.
Тебе, пичужье бытие,
без разговора капут.
Охотник сделал все, что мог
его охотничий дух,
и валится серого тела комок
к земле, испуская пух.
Охотник делает шаг вперед,
потом еще один шаг,
покорный трупик в руку берет
и говорит: «Дурак!»
И, как бы гадая, медленно рвет
он птице обе ноги,
а лес как Божий орган ревет,
и в музыке этой ― ни зги.
30 сентября 1935
взлетает сорокопут.
Тебе, пичужье бытие,
без разговора капут.
Охотник сделал все, что мог
его охотничий дух,
и валится серого тела комок
к земле, испуская пух.
Охотник делает шаг вперед,
потом еще один шаг,
покорный трупик в руку берет
и говорит: «Дурак!»
И, как бы гадая, медленно рвет
он птице обе ноги,
а лес как Божий орган ревет,
и в музыке этой ― ни зги.
30 сентября 1935