Паганини.
И с вершины скрипичных высот,
там, где воздух становится редок,
вихорь славы лишь мне принесет
горделивую смерть напоследок.
Только мне, только скрипке моей
смерти ветку лавровую. Горе!
Среди пенистых песен морей
ты, толпы разливанное море!
Что ты хочешь? Прозрачных речей
умирающей скрипки моей? ―
Никогда не услышать: убита.
Я ― убийца, я ― гордости князь.
Я уста ей закрыл, в дилижансе трясясь.
Вы услышите только, как падают в грязь
капли, слезы, колеса, копыта.
II
Чудный бред итальянских ночей!
Нет гонений и гнева в помине.
Я не ваш, я не свой, я ничей,
я лишь имя себя ― Паганини.
Я лишь ветра взлетевший смычок,
доходящий до силы сирокко,
громовержущий звуки пророк,
простирающий руки широко.
Малярийным дыханьем ночей
отравили мне сердце, и вызов
шлю я Вечности ― бог скрипачей,
повелитель эстрад и свечей,
приживалец князей и маркизов.
Но довольно! Искусство с высот
не сойдет. Пальцы движутся в трансе.
А судьба и везет и трясет
мою ветхую жизнь в дилижансе.
III
Грозный бред итальянских ночей!
Звонкой стали и выпад и вызов!
Я сыграю! Ты слушай и пей
мой смертельный напиток капризов.
Не смычок, может быть, а клинок!
Прозвучит мне, как смерть, шпага ныне,
и падет у собственных ног
неуниженный князь Паганини.
IV
Это утро ― последыш ночей
разыгралось в дурашливой сини.
Эй, возница, гони-ка коней,
поскорей увози Паганини.
Mia bella Italia! вмиг
ты забудешь о блудном сыне.
Я сыграю, а ты, ямщик,
погоняй, увози Паганини.
На колесах славу везешь,
волочишь по презрительной грязи,
но смотри, как дорожная дрожь
зародилася в нищем князе.
V
О Италия! Дочка долин!
Buon matino! Я стал иностранцем.
Я венгерских отведаю вин,
буду пить с крепким юношей Францем.
Что впросонках ты мне говоришь
с грядок детства, салата, укропа?
Нет, меня не укроет Париж!
Что мне старая баба Европа?
И с вершины скрипичных высот
вам, живущим в глубокой долине,
только смерть мою жизнь донесет
да мой титул и герб: Паганини.
13 августа 1936 ― 27 августа 1940